Мировая премьера спектакля «Стаканчики граненые» на сцене Хабаровского музыкального театра / Приамурские ведомости от 15.01.2014
На излете 2013 года в Хабаровске произошло редкое для наших краев культурное событие. Впервые в истории песенной оперы «Московские кухни» знаменитого российского поэта и композитора Юлия Кима она поставлена в новой редакции именно в Хабаровском краевом музыкальном театре.
Режиссер спектакля Владимир Оренов рассказывает, что как только слухи о готовящейся в Хабаровске премьере попали в Интернет, некоторые столичные критики едко прокомментировали извечный стон руководителей российских музыкальных театров об отсутствии нового интересного репертуара. Мол, проморгали новинку. И в самом деле, от доминирования классических оперетт и мюзиклов рано или поздно устают даже самые благодарные зрители, не говоря уже об артистах. Вот и в хабаровском музтеатре назрел момент для появления иного, актуального, непривычного этой сцене материала.
Драматург и режиссер фактически заново переписали пьесу, работали над ней вместе на протяжении последнего года в разных городах, где удавалось встречаться. Были написаны новые песни, диалоги и даже целые сцены. Спектакль обрел еще большую полноту и понятен даже тем, кто не был современником событий, происходящих на сцене.
Владимира Оренова с Юлием Кимом связывают многие годы искренней дружбы. Драматург несколько старше режиссера, поэтому старался опекать его. Например, в какой-то период в юности Владимир Оренов испытывал серьезные финансовые затруднения и, уходя из гостей от Юлия Кима, постоянно находил в карманах подложенные тем втихую купюры.
С самого начала своей режиссерской деятельности Владимир Оренов ставит пьесы Юлия Кима в разных театрах страны, а в Хабаровске уже в третий раз. Первый результат тандема режиссера и драматурга на хабаровской сцене — «Самолет Вани Чонкина», принесший музтеатру, впервые в истории Дальнего Востока, сразу две «Золотые маски». Вторая — «Страна сорванцов» в ТЮЗе. Теперь пришла очередь «Московских кухонь», которые в процессе постановки были переименованы в «Стаканчики граненые».
Название спектакля интригует само по себе. А его тема — история непростого и зачастую трагического существования советских диссидентов — и вовсе прежде не поднималась на подмостках музыкальных театров. Правда, однажды омский драмтеатр ставил первоначальный вариант «Московских кухонь». Но теперь это совсем другие и пьеса, и спектакль.
— Это история одной дружеской компании, — рассказывает с экрана над сценой в начале действия сам Юлий Ким. — Тогда все мы собирались на кухнях, обсуждали разные интересные нам вопросы, в первую очередь политические. И вот среди всего этого толковища возникала вдруг идея написать коллективное письмо в ООН или выйти с транспарантом на Красную площадь…
Юлий Ким не понаслышке знаком с историей советского диссидентства. В середине шестидесятых годов прошлого века он вел активную правозащитную деятельность, из-за чего потом до самой перестройки был вынужден публиковаться под псевдонимом. Тогда же женился на внучке расстрелянного при Сталине командарма Ионы Якира и дочери легендарного советского диссидента Петра Якира, в квартире которого Юлий и Ирина прожили всю жизнь. Здесь и располагалась одна из многих, как сейчас говорят, легендарных кухонь Москвы.
Поклонники авторской песни знают Юлия Кима как яркого представителя бардовской плеяды тех лет, а многие его произведения давно стали народными. Среди лирических и шуточных песен есть и острополитические памфлеты, которые составляют большую часть спектакля «Стаканчики граненые».
Атмосфера тех самых кухонь, где бесцензурно обменивались мыслями, подчас решались важнейшие вопросы и разыгрывались подлинные трагедии в масштабах, вроде бы, нескольких человеческих судеб, а на самом деле — всей страны, на сцене музтеатра отражается в декорациях (художник — москвич Владимир Колтунов). Огромный буфет, гигантский стол, великанская посуда на первом плане повторяются анфиладой уменьшенных копий точно таких же буфетов, столов и табуреток на заднем плане. Типовая мебель и утварь, которые заполняли большинство советских квартир в 1960-70-е годы, с одной стороны, демонстрирует такое же стандартное «вперед, к светлому коммунистическому будущему» мышление их обитателей. Но то, что происходит на этих кухнях, совершенно опровергает заданную линию партии и правительства.
Спектакль состоит из песен и танцев, но вместе с тем в нем явственно читается совершенно четкая сюжетная линия. История друзей, чья дружба выдержала — или не выдержала — проверку на искренность, доверие, проверку обысками, допросами, угрозами со стороны «оттепельной», но все-таки еще очень мрачной в своем стремлении подавить любое инакомыслие власти.
О советских диссидентах, их судьбах, репрессиях, трагических уходах, нелепых обвинениях, насильственных заточениях в психушках и вынужденном покидании Родины сейчас известно едва ли не все. Эта тема давно перестала быть не только запретной, но и остролюбопытной. Просто одна из вех нашего многогранного недавнего прошлого. Но впервые эта на самом деле очень важная для постсоветского пространства тема звучит в жанре музыкального спектакля. В таком, казалось бы, легком, необременительном для слуха и глаза закормленного киношными спецэффектами зрителя, формате.
Владимир Оренов признается, что давно хотел поставить «Московские кухни», чтобы рассказать о тех временах людям, которые их не застали, и тем, кто все это пережил и хочет подсмотреть со стороны. Этот спектакль выбивается из ряда оперетт и мюзиклов и подерживает принцип: «Развлекая — поучай». И хотя там есть юмористические сцены, все же он — об истории нашей страны, серьезных проблемах общества и людях, чье поколение сейчас уходит.
«Архипелаг ГУЛАГ», «Черные Маруси», «Дальстрой» — для большинства современной молодежи это совершенно ничего не значащие, не имеющие двойного смысла слова. Поэтому особенно важно сохранить воспоминания, передать те чувства и события, которые переживали участники диссидентского движения, чтобы подобное не повторилось на нашей многострадальной земле.
Почти весь спектакль держится на главной роли Ильи (артист Валентин Кравчук), который из жизнерадостного, компанейского парня с гитарой и шуткой наготове превращается в отвергнутого всеми, кроме двух-трех самых близких людей, замерзающего в таежных лагерях политического заключенного. Второй центральный персонаж — его друг Вадим — дебютная на сцене краевого музтеатра роль молодого артиста Сергея Букова, который поступил к нам из Воронежского академического театра драмы.
Золотой фонд ХКМТ — народные артисты России Валерий Хозяйчев и Игорь Желтоухов доказывают истину о том, что нет маленьких ролей, и один небольшой, но яркий эпизод может сделать для спектакля больше, чем иные персонажи, регулярно присутствующие на сцене.
Нельзя не отметить актерскую работу заслуженного артиста России Дениса Желтоухова и Алексея Толстокулакова — их кагэбэшники настолько убедительно омерзительны, что на время спектакля поневоле пришлось разлюбить этих обычно добродушных комических артистов.
Сейчас в нашем, как обычно, мятущемся государстве сложно представить всю огромную, без возможности перемотать назад трагедию диссидентов-шестидесятников. Ученых, писателей, поэтов, художников, просто мыслящих людей, которые не желали закрывать глаза и уши на то, что происходит с их страной и их народом. Трагедию невысказанную, нарочно забытую, но, вероятно, очень горькую, убивающую ее героев изнутри. Когда нельзя думать, говорить, действовать так, как хочется.
Нельзя слушать радио «Свобода» вместо «Пионерской зорьки». Нельзя написать письмо с иностранным адресом на конверте, хранить дома самиздатовский, рукописный «Архипелаг ГУЛАГ» или сборник стихов Бродского… Да просто сочинить и спеть в кругу друзей шуточную песню, где в одной строчке упоминаются некто Джугашвили и Леонид. Иначе — допросы, обыски, суд, куда не пускают родственников, зато полон зал благонадежных товарищей с одним и тем же текстом: «На площади я не был, но прессу прочел» в пользу обвинения… А потом: «Идут на Север, срока огромные, кого ни спросишь, у всех Указ», и на 25 лет, а то и на всю оставшуюся жизнь — лесоповал, голод, холод, вороватые уголовники, отобранные посылки, отмененные свидания. А дома — уволенные в никуда «по собственному желанию» жены, затравленные учителями и сверстниками дети, слишком ранние инфаркты родителей, у друзей рассыпают только что набранную в типографии книжку, заваливают защиту диссертации, закрывают входы во все сколько-нибудь важные учреждения.
А допросы по малейшему поводу, ночные звонки, ненавязчивая слежка продолжаются. Таким нехитрым способом заставили покинуть свою родину и все, что с ней связано, например, Марка Шагала, который до последней минуты у любого бывшего из России спрашивал: «А вы не из Витебска?» и, кажется, в каждой картине рисовал свой любимый город… Люди уезжали в никуда и, как тогда казалось, навечно. Эмиграция воспринималась как форма смерти. Прощались навсегда. Впрочем, у многих так и получилось. Тогда каждый хоть сколько-нибудь здраво мыслящий житель Союза Советских Социалистических республик говорил (чаще шепотом, еще чаще — про себя): «Я их победить не сумею, но я и терпеть не могу».
Вряд ли известна точная цифра, сколько таких же, но менее популярных борцов за свободомыслие, как Галич, Бродский, Солженицын, Сахаров, сгинули в психбольницах, тюрьмах, лагерях, да и просто спились, насильно запертые в задекорированной лживыми лозунгами, сплетенной из «колючки» клетке соцреализма, а то и повесились на опустевших без друзей московских, ленинградских, новосибирских и многих других кухнях…
Но музыкальный театр все же не то место, откуда уходят в слезах и с камнем на душе. Так и в «Стаканчиках граненых» — все обязательно закончится хорошо, насколько это возможно. А как именно, споют и расскажут артисты Хабаровского краевого музыкального театра.
Источник: Priamurka.ru, краевая он-лайн газета, 15 января 2014 года Елена РОМАНОВА
